На правах рукописи
Алексей Базанков

В КАЖДОЙ ТВОРЧЕСКОЙ СУДЬБЕ…

    В творческих судьбах представителей художественной интеллигенции Верхнего Поволжья отражены в совокупности все аспекты общественной, духовной и социальной жизни советского человека. Представители каждой губернии несут в своих судьбах типичные особенности культурной политики. Творческая деятельность провинциальных писателей, художников, актеров является ярким примером разносторонних дарований и способностей простого народа, живущего вдали от культурных центров, отражением выразительной народной речи и фольклора.
    Разными путями приходили к искусству таланты, различны были формы и методы самовыражения. Представители художественной народной интеллигенции в романтический период социального строительства искренне верили скорому приходу новой светлой жизни.
*     *     *
    Судьбы творческих работников позволяют более объективно оценивать развитие культуры в исследуемый период. Представители каждой области несут в своих судьбах типичные особенности культурной политики, свидетельствуют о путях формирования новой художественной интеллигенции. К тому же выходцы из далеких, заповедных уголков России создавали автобиографичные произведения, эксплуатируя собственный жизненный провинциальный опыт. Многие литературные страницы увлекают читателя в атмосферу естественной трудовой жизни, дают возможность подышать воздухом родных полей, лесных угодий, бревенчатых деревенских домов, прикоснуться к духовным, гражданским, национальным истокам.
    Деревня давно уже стала предметом самых жарких споров и различных политических суждений (в политике, в истории, в литературе). Да и судьба революции в значительной степени зависела от того, как отзывалась на нее деревенская страна, земледельческая Россия. Вспомним тревогу и недоверие, вызванные деревней у Горького в начале революции. Вспомним гражданскую войну, все этапы революции в деревне и станет понятной деревенская направленность многих провинциальных интеллигентов, занятых поиском надежных путей к лучшему мироустройству.
    В этом смысле для нас представляет интерес ярославский писатель Василий Александрович Смирнов, автор эпопеи «Открытие мира» (этому роману отдано более 30 лет напряженного труда).
Глубоко и точно В.А.Смирнов проанализировал сложные пути крестьянства к революции, к активному участию в ней. Типичная верхневолжская деревня, идущая в революцию за большевиками, предстает на страницах эпопеи многолико, сочно, с художественной убедительностью. Эти книги сохраняют правду провинциальной жизни, исторические уроки, самостоятельную народную речь, основы национальной культуры.
    Василий Александрович родился незадолго до революции 1905 года в деревне Синицыно Мышкинского уезда, Ярославской губернии. Исторические революционные события врывались в отцовский дом. Отец владел редкой профессией — шлифовальщик по серебру, поэтому был отходником, большую часть времени работал в городе, а дома в деревне, гончарил, делал на продажу глиняную посуду: большую семью (восьмеро детей) прокормить было не просто.
    Сельская школа, в которой учился Вася, была одной из передовых сельских школ с богатой библиотекой. Работали хорошие учителя. Кроме основных предметов дети занимались рисованием, лепкой, художественным чтением. После 3-х классов этой школы Василия отправили в «высшее начальное училище» уездного города. Примечателен такой факт: юный Смирнов решил вступить в партию, но его не приняли «по малолетству».
    В родной деревне он активно участвовал в работе комсомольской организации. В 16 лет был уже завполитпростветотделом уездного комитета комсомола. Его послали в Рыбинскую совпартшколу.
В 1922 году стал кандидатом партии, призвали на работу инструктором. Много ездил по своему району. Далее — работа в Мышкине, Ростове, Ярославле. Интерес к сочинительству. Писал подражательные стихи. Был репортером газеты «Ярославская деревня». Работа партийного организатора, журналиста, агитатора позволяла накапливать жизненный багаж — писательское богатство.1
    В журнале «Октябрь» был напечатан первый роман «Гарь», который вызывал жестокую критику официальной прессы. Тогда В.А.Смирнов и сделал для себя вывод: «надо писать историю человеческой жизни». Он начал работать над главным произведением «Открытие мира», в конце тридцатых годов был написан роман «Сыновья», в котором повествуется о деревне с 1918 по 1936 год. Примечательно, что писатель, кажется, впервые показал деревенскую школу любимым пристанищем детей, откуда начинались все тропинки и дороги. Школа была окном в мир. Именно в двадцатых годах формировалось мировоззрение писателя, закладывалось профессиональное мастерство. Книги этого писателя в ряду таких, которые помогают лучше понять свою страну, свой народ, самих себя, свой отечественный путь, потому что надо знать откуда и как все начиналось. Видимо, писатель осознал значение такой основательной «деревенской прозы» и потому, вернувшись с фронта (он прошел в танковой бригаде до Берлина), не стал писать о войне, как многие творческие собратья, а вернулся к начатому в двадцатых годах и стал осмысливать судьбы своих земляков, своих современников.

*     *     *
    Интереснейшие процессы происходили не только в жизни общества. Искусство, литература двадцатых-тридцатых годов наполнены духом истории. Особенно и в первую очередь это заметно в литературе — поэзии, прозе, драматургии. Литература  — всегда борьба мнений и направлений, а в период острых политических, идеологических дискуссий она, естественно, заражалась столкновением взглядов, точек зрения на будущее нового государства.
    В этом смысле правомерно обратиться и к судьбам менее значительной в регионе группы художественной интеллигенции с вопросом: каким образом исторические процессы влияли на женщин, работающих в литературе, насколько прочно «дух истории» питал их произведения? Для начала возьмем хрестоматийный пример: творчество Лидии Сейфулиной, которая считается новатором — зачинателем советской прозы. Она сразу же начала писать «о главнейших процессах новой действительности, черпая впечатления из самых основ народного существования.., давая свободу слова человеку массы на страницах литературного произведения».2
    Дочь деревенского священника и полуграмотной крестьянки, воспитанная с 5 лет деревенской бабушкой, Л.Н.Сейфулина творческое становление проходила в бедной интеллигентской среде. Существенными для нее были темы: «народ и культура», «народ и интеллигенция», «революция и культура».
    В литературу Сейфулина пришла, «откликнувшись на насущную общественную потребность, убежденно следуя чувству долга практического работника культурного фронта».3  В 1921 году, после многих испытаний, она оказалась в Новосибирске и стала сотрудничать в недавно организованном Сибгосиздате. По ее словам, советская литература только начиналась.., «было ли десятка два человек, которые тогда выпускали свои книги, именно в этот период, в Советской России».4
    Все начиналось заново — журналы, литературные, писательские судьбы. Произведения Сейфулиной были восприняты как одно из примечательных явлений возрождающейся культурной жизни страны, как пример правдивости, демократизма, народности новой литературы.
    Этот хрестоматийный пример удачной творческой судьбы невольно заставляет вспомнить для полного анализа женские творческие судьбы нашего края. Обратимся хотя бы к судьбам трех представительниц литературного цеха, примерно одинаковых по возрасту — они родились в начале века.
    М.И.Комиссарова — из крестьянской семьи (с.Андреевское, Костромского уезда) — поэт., Е.Е.Павлова — родилась в костромской рабочей семье, еще дошкольницей была отдана в няньки, учиться начала с 12 лет. Высшее образование получила в Ленинграде — прозаик, репрессирована.5
    А.А.Баркова, рожденная в семье текстильщицы, училась в гимназии. Получила среднее образование, стихи начала писать в 12 лет. Первая публикация в августе 1918 года (газета «Рабочий край»), в 1919 году начала работать в редакции: писала о ткачихах, о детях в приютах, о женщинах, бывших на фронтах гражданской войны, уделяла внимание вопросам медицинского и культурного обслуживания. Печаталась под любопытным псевдонимом «Калика перехожая».6
    Замечена Луначарским, получила поддержку от него в издании первого сборника «Женщина», он же написал предисловие. Он же устроил А.Барковой переезд в Москву. Она работала в секретариате Наркомпроса, стала слушательницей Высшего литературного художественного института, организованного В.Брюсовым. Произведения ее широко печатались в периодике. На первых порах (и на первый взгляд) все шло хорошо, писались удачные страницы жизни. Взлет, характерный для многих новых интеллигентов 20-х годов. А.В.Луначарский в 1921 году предсказывал двадцатилетней поэтессе большое будущее. Заметили ее критики, в одной из статей Баркова была названа «Жанной д’Арк русской поэзии». 7
    Но это был трагический путь в поэзии. До недавнего времени творчество А.Барковой не было известно, потому что судьба ее переломилась в 1934 году. В этой судьбе сконцентрированы типичные черты многих других творческих жизней и потому невозможно обойтись без пристального внимания.
    Надо отдать должное ученым Ивановского государственного университета, осуществившим в 1992 году издание произведений Анны Барковой («Из гулаговского дневника»). В этом издании — поэзия и проза, статья Л.Н.Таганова «Голос из гулаговской бездны», обзор архивных, следственных дел А.А.Барковой, составленный В.Пановым. Однако тираж университетского издания невелик и потому многим исследователям эта типичная женская судьба неизвестна.
    Итак, талантливая провинциалка, чей талант замечен Блоком, Брюсовым, Воронским, самим Луначарским, успешно «стартует в столице поэтическим сборником «Женщина» и пьесой «Настья  Костер».
    В 1921 году Луначарский писал: «...даже с риском повредить Вам похвалами, т.к. я знаю, что похвалы бывают часто губительны для молодых писателей, — я должен сказать, что остаюсь при устоявшемся моем о Вас мнении: у Вас богатые душевные переживания и большой художественный талант. Вам нужно все это беречь и развивать. Я вполне допускаю мысль, что Вы сделаетесь лучшей поэтессой за все пройденное время русской литературы...»8
    Но после стремительного дебюта в середине 20-х годов Баркова печаталась редко, раньше стихи появлялись в журналах «Красная Нива», «Новый мир», «Красная Новь», в газетах «Правда», «Известия», в литературных приложениях к «Рабочему краю». В 1926 году «Красная Новь» публикует ее фантастическую повесть «Стальной муж». Позднее, к началу 30-х годов, А.Баркова выступила с критическими статьями в «Новом мире».
    Далее следует запрет на творчество Барковой. В первом следственном деле, как и в двух других (по замечаниям представителя группы общественных связей УМБ РФ по Ивановской области В.Панова) оказались рукописи. Первое — московское дело — блокнот с 59 стихотворениями периода 1922-1934 гг.
    «25 декабря 1934 г. подошла очередь бывшей сотрудницы журналов «Голос кожевенника», «Ударник нефти», а в последнее время нештатницы одного из отделов политпросвета Анны Александровны Барковой. Во 2-м отделе СПО НКВД имелись материалы о «систематическом ведении» ею «антисоветской агитации и высказывании террористических намерений».9
    Исследователь творческой судьбы Л.Н.Таганов лично знаком с Анной Александровной, но ему еще не до конца открылась трагедия жизни к моменту написания второй статьи в 1975 году. (Первая «писалась в неведении того, что произошло с поэтессой после выхода ее сборника «Женщина»10
Думаю, пришла пора подробного изучения интереснейшей русской поэтессы, одной из первых поставившей в нашей литературе вопрос о женщине и революции».11
    Ивановское издание теперь дает наиболее полное представление об этой творческой судьбе. Раньше публикации материалов были невозможны. Но пришло время реабилитации. И вот в девяностых годах становятся известными причины запретов на творчество А.А.Барковой. Это творчество хранили гулаговские архивы.
    Три дела, три ареста, три гулаговских периода. По каждому — письма, блокноты со стихами, дневниковые записи, ставшие «вещественными доказательствами».
    12 апреля 1991 г. на собрании общественности Иванова, посвященном 90-летию со дня рождения А.А.Барковой, все рукописи писательницы, находившиеся долгие годы в гулаговских архивах, были переданы музею Ивановского госуниверситета.
    Повторить эту информацию еще и еще раз необходимо, сознавая, что в истории художественной интеллигенции есть незаполненные страницы, оставленные для тех, чьи жизни трагически пресеклись или чьи творческие судьбы исковерканы чрезмерной подозрительностью к инакомыслию.
    Многие выходцы из провинции попали под «красное колесо» террора, многие из них нынче оправданы посмертно.


1 По материалам Ярославской областной писательской организациии Союза писателей России.
2 Цитата по: Старикова Е. Творчество Лидии Сейфулиной. Собр.соч. в 5 тт. - Т.I. - М.: Художественная литература. - С.6.
3 Там же.
4 Там же. - С.10.
5  См.: Материалы Костромской областной  писательской организации Союза писателей России; Биография. - В кн.:Антология русской советской поэзии. - Т.2. - М.:Госполитиздат, 1957. - С.770; Белоцерковский Б. Поэтесса Мария Комиссарова.//Северная правда. - 1960. - 24 июня.
6 Баркова А. Первые годы: Из воспоминаний.//Рабочий край. - 1928. - 1-7 мая.
7 Луначарский А.В. Предисловие к кн.А.Барковой «Женщина».//Собр.соч. в 8 тт. - Т.2. - М., 1964. - С.246.
8 Письмо А.В.Луначарского к поэтессе Анне Барковой.//Изв. АН СССР. Отд-ние. лит. и языка. - Т.18. - 1959. - Вып.3.-  С.255.
9 Панов В. Обзор архивных следственных дел А.А.Барковой.- В кн. Баркова А.А. Избранное: из гулаговского архива. - Иваново, 1992. - С.272.
10 Баркова А. Избранное.  - Иваново, 1992. - С.4.
11 Таганов Л. «Женщина» Анны Барковой. -В кн.: На поэтических меридианах. Ярославль, 1975. - С.47.