Посвящается юбилею
Писательской организации

М. Базанков, Москва, ЦДЛ
Фото - Выступление М. Базанкова в Центральном Доме литераторов 2012 год

Михаил Базанков


Д Е Р З Н О В Е Н И Е
Заметки по истории костромской литературы

Михаил Базанков отвечает Виктору Романовичу Веселову
Через века

 

Михаил Базанков отвечает Виктору Романовичу Веселову

Веселов В.; 1.Уважаемый Михаил Фёдорович. Вы известный писатель, много лет возглавляете областную писательскую организацию. За плечами солидный опыт литературно-творческий деятельности, включая и советскую эпоху. В какой мере можно говорить о провинциальной литературе. Уместно ли вообще деление русской словесности на столичную и провинциальную?

М.Б. Так сложилась судьба по призванию, без наивного стремления к высоким должностям и окладам. Из детства неравнодушием и общительным характером она прорастала в постоянной работе для других. Писатели вообще любят вспоминать эпизоды своего детства, с годами осознавая закономерное и случайное в биографии, собственное понимание роли художника, необходимости говорить правду, стремление к прекрасному и защищать свободу. Видимо,  собственный жизненный опыт, чувства и переживания естественным образом встраиваются в книги, даже повелевают  делать  всё «как можно лучше там, где очутился волею случая». А воля этого «случая» определяла  предпочтения… Но сколько бы не суетились вокруг амбициозные активисты,  опорой для меня был повседневный опыт большой деревенской семьи. И в этом смысле человек неотделим от писателя Унаследованный образ жизни определял сюжеты повестей и романов, язык и мелодии повествования, эстетические и философские основы произведений. Литература всегда остается результатом осмысления пережитого... Даже «когда тебе все звёзды светят, лишь вдохновение твой суд». Подлинная цена литературы, нашего общего дела, измеряется  не толщиной кармана, а в конце концов художественным уровнем текста, способностью автора пробуждать добрые чувства.. 
     История русской литературы содержательно хранит имена и даты, связанные с жизнью людей на костромской земле. Высказываю благодарное напоминание о предшественниках из глубины веков: они осмысливали народные судьбы в повседневных условиях бытия, дерзновенно проглядывая будущее,  создавали произведения, полезные нравственными и духовными ориентирами.  Наша любовь к родной земле особенная (удивительны слова П. А. Флоренского) – костромская, «ибо нет во всей России, а может быть и на земном шаре, никого более конкретного по вкусам, по укладу, по организации души…» Знаменитые предшественники находили  здесь то, что укрепляет чувство собственного достоинства и любовь к Отечеству.
     Соединение литературной истории и современности через конкретные  судьбы создает  желательную причастность к любым переменам. Сохранение и развитие  интеллектуального наследия нельзя выстроить без отчетливого желания преодолеть полосу временного пренебрежения ко всему «местному». Укрепляться можно на основе унаследованного понятия чести, совести, правды. Потому и возвращаемся к первоучителям, не только современников они многому  учили и  терпеливо призывали «задаваться делом выше своих сил, опираться на славянскую мифологию, культуру, поэзию».
    Богатейший русский фольклор, лучшие образцы народного поэтического творчества от самых древнейших времен и до наших дней свидетельствуют о неувядающем словесном искусстве, почитаемом уникальным в мировой истории художественной культуры. Приникая к родниковым  творениям известных земляков (по месту рождения и по творческому родству) новые  поэты и писатели до сих пор находят надежные ориентиры.  Александр Сергеевич Пушкин советовал повиноваться принятым обычаям в словесности своего народа, которая всегда имеет  «особенную физиономию». Такое «повиновение» оказывалось надежной основой для дерзновенных предшественников. С помощью этой литературы вижу особую роль провинции в возрождении российской государственности.
      Современная литература без коммерческих интересов оказывается спасенной именно в провинции – точнее сказать, по всей российской периферии. Здесь она ближе к естественной жизни. Виртуальная суетливость не для русского слова. Собственной практикой убеждаемся: литература создает образ определенной территории, художественную летопись народной жизни. Известно,  все высокие вопросы неразрешимы без обращения к приземленной повседневности. Перечитываешь давние и свежие страницы, сравниваешь и находишь вдруг удивительные совпадения: повествовательные эпизоды, бытовые детали, пейзажи, характеры, судьбы, конфликтное поведение героев  выстраивают литературное пространство по параметрам единства земной жизни в историческом периоде..
    Поэзия и проза прорастают здесь в сочувствии к естественному человеку. при любых обстоятельствах  существует, сохраняется изданная хотя бы малыми тиражами книга доброты и провинциальной откровенности – неучтенная в обзорах литература. Столичные специалисты опять по ней находят подлинное, «не  московское» лицо народа. Они, учёные ценители, признали: «Это судьба – деление литературы на столичную и провинциальную». Признали, как говорится, в пользу нашего жизненного преимущества. И потому не дождавшись коммерческого «элитного» внимания, пока не зачерствела душа, различает голоса преемственно любящих тихую родину,  местные издания при скромных возможностях обозначают талантливых современников.

2.В.В. В чем специфика современной литературной жизни в русской провинции? Можно ли говорить о сохранении в ней  традиций и опыта предшествующих времён?  Новации нынешнего литературного бытия  связаны только ли с материальными проблемами? Как изменился сам писательский цех? А читательская аудитория растет или сокращается?

М.Б. Несколько вопросов, поставленных в общий ряд, меня не смущают. Видимо, и Вас, Виктор Романович, они волнуют по взаимной связи с другими проблемами.. Потому я тоже невольно заговорил о провинциальных особенностях, позволяющих опираться на классические традиции, повиноваться принятым обычаям в словесности народа. Правда, «новации» появляются: структурного, тематического, развлекательного, разделительного и пошловатого свойства. Либеральные, авангардистские и прочие. Опять прошумели групповые стремления кого-либо «сбросить с корабля современности». Опять называют то десятками, то сотнями лучших писателей и поэтов, забывая, что «Мы все, как можем, на земле живём…Но среди всех – великих было мало».  
     Внешние  пересчеты на субъективных  интересах докатились и до провинции по методу: мы почитаем всех нолями, единицами себя. Эта суета и возможность  обозначиться виртуально в сети или книжечкой без редактуры создают видимость активной творческой жизни. Стихотворцев появилось множество по всем городам и весям.  Больше стало грамотных, но недостаточно образованных, мало читающих новеньких авторов без печалей и забот, воспевающих подражательно мелкие собственные метания на бытовом уровне. Такая болезнь периодически повторяется при смене общественных «ветрил». И все-таки даже по нескольким строчкам под лавинами удручающего «самиздата» отыскать литературу  удается – было бы желание вчитаться, понять, оценить и в очевидных достоинствах с надеждой прописывать на общем поле российской словесности. Анализом современного  литературного процесса в стране никто не озадачен, да и специалистов будто бы не стало. Не до провинции теперь, как бы в столице собственность и премии поделить... 
     А вот наш писательский цех выживает преемственно, на связи трёх поколений. Фронтовики, дети военного времени, внуки победителей.  Памятны судьбы и книги. Движение литературной жизни обозначено  писательским ежемесячником девяностых годов, альманахом «Кострома» (семнадцать выпусков), Антологией костромской поэзии, сборниками «По праву памяти и долга», другими изданиями. Читатели помнят, потому в культурном и духовном наследии надо бы лучшие произведения переиздавать.
    Творческие работники  из поколения детей военного времени сегодня определяют  качество нашей литературы. «Как лебедь восстает белее из воды/ Как чище золото выходит из горнила./ Так честная душа из опыта беды…» Сказанное в девятнадцатом веке опальным изгнанником Павлом Катениным добавляет  стоицизма и сегодня… История костромской литературы ветвится три столетия. Надо вспомнить несколько имён - для того мои юбилейные заметки без дополнительных вопросов...

Через века

 
     Александр Онисимович Аблесимов, рожденный в Галичском уезде, участник похода русской армии в Пруссию во время Семилетней войны. Первые произведения напечатал в журнале Сумарокова «Тудолюбивая пчела» (1759 г.). Был  известен выдающимся писателем  с публикации прекрасного народного водевиля «Мельник». По мнению критика В.Г. Белинского, это «произведение, столь любимое нашими дедами  еще и теперь не потерявшее своего достоинства». Быт крестьянства, выразительная речь, народные песни – все было новым, необычным для того времени. По мнению современников, «Аблесимов был одним из тех немногих писателей, которые вполне понимают характер своего народа»… Эта пьеса повлияла на развитие комической оперы и реалистической комедии. В ней радовало все русское. родное и «не было слепого подражания иноземному».
     Николай Фёдорович Грамматин, родом из деревни Матвеевское (1786 г.) окончил Московский университетский  благородный пансион. В 1809 году получил ученую степень магистра за труд «Рассуждение о древней русской словесности». Изучал и переводил «Слово о полку Игореве». В Костроме был определен директором Костромской гимназии и училищ. Выйдя в отставку, поселился в имении Гуленево. Сотрудничал в журналах «Сын Отечества» и «Вестник Европы». Стремился реализовать свои взгляды в народных балладах. Считал, что поэзия должна опираться на фольклор, обогащать традиции древнерусской литературы. Эпическая поэма «Освобожденная Европа» – главное произведение (1815 г.)
     Пётр Андреевич Вяземский (1792 г.р.) – поэт, журналист, критик, друг Пушкина. Опубликовал многие произведения во всех выпусках альманаха «Северные цветы». Александр Сергеевич неоднократно писал  ему, просил стихи и прозу для СЦ-,1832, но Вяземский присылал только стихи. Свое костромское имение он посетил впервые в 1816 году. Вскоре после возвращения из села Красное написал о Волге под сильным впечатлением от природы. Он возвращался сюда снова и снова. В доме Ю.Н. Бартенева познакомился  с одаренной Анной Готовцевой.
    Павел Александрович Катенин родился в Кологривском уезде (1792г.) Поэт, драматург, переводчик, критик. Получил превосходное образование, знал несколько языков. Неординарная личность. Герой двенадцатого года, отличился в Бородинской битве, затем со своим полком дошел до Парижа.  Был широко известен, со многими  современниками вступал в полемику. Наделенный большим дарованием, по словам К. Батюшкова, щеголял широтой и оригинальностью суждений, имел свои художественные нравственные принципы, сыграл важную роль в становлении А.С.Пушкина. «Никогда не старался он угождать господствующему вкусу  в публике, - писал Александр Сергеевич в статье о сочинениях Катенина, - напротив: шёл всегда своим путем, творя для самого себя, что и как ему было угодно.  Он даже до того простёр сию гордую независимость, что оставлял одну отрасль поэзии, как скоро становилась она модною, и удалялся туда, куда не сопровождали его ни пристрастия толпы, ни образцы какого-нибудь писателя, увлекающего за собой других. Таким образом, был одним из первых апостолов романтизма и первый введши в круг возвышенной поэзии язык и предметы простонародные…»
   Поэмой об отставном солдате «Инвалид Горев» автор уравнял себя с многострадальным, но не сломленным русским человеком, - в ней отождествление поэта со своим народом. Эта поэма, разборы и размышления П.А. Катенина предсказывали образы и темы для другой эпохи, подготавливали поэзию некрасовского направления.
   Николай Языков среди сочинений современников выделял произведения П.А. Катенина, К.Ф. Рылеева, В.К. Кюхельбекера. Иногда он писал  известному нам П.А. Вяземскому по издательским делам. (Эпистолярное общение - особая  тема).Называя некоторых писателей, помним многих, чтобы войти в пушкинскую пору, в «золотой век русской поэзии». Не забывая при этом, что не все из них сумели понять изменения в искусстве и общественной жизни, многие нелегкими путями шли в литературу, под влиянием декабристских идей стремились к освобождению личности, но вскоре утрачивали вольнолюбивые настроения. Но был журнал «Современник», другие известные доселе журналы, был объединительный и требовательный гений. «Издревле сладостный союз Поэтов меж собой связует…» – из обращения Пушкина к Языкову. 
     Всестороннее возрастание классической русской литературы активизировало интерес к книге, расширяло издательские возможности. До наших дней многими изданиями сохранены произведения писателей, связанных с костромским краем.
   Павел Петрович Свиньин (род. в 1787 г.), автор  статей по русской истории, этнографических очерков, отдал благодарную дань родному краю – Галичу, Костроме. 
    Сергей Васильевич Максимов (1831 г. род.) – по мнению земляка из посада Парфентьево С.Н. Маркова, классик литературы, «выдающийся историк-энциклопедист в отношении жизни и быта русского народа».  Культурное из-во «Просвещение» выпускало его сочинения в двадцати томах. 
    Алексей Феофилактович Писемский (род. 1821 г.), автор нескольких романов, один из самых ярких и последовательных писателей-реалистов. Его роман «Тысяча душ» оказался преддверием замечательных достижений русского романа второй половины девятнадцатого века. «Писемский! Кто не помнит, сколько когда-то надежд сосредотачивала русская публика на этом имени?» (журнал «Искра», 1861 г.) Современники ценили его художественную разработку стихии народной жизни (Очерки и драма «Горькая судьбина»).
    Николай Алексеевич Некрасов (род.1821г). В поэме «Кому на Руси жить хорошо» создана реалистическая картина жизни русского крестьянства, выражены мечты о народном счастье- так сказано в энциклопедии. Его тесно связанная с народным фольклором поэзия существенно повлияла на развитие русской литературы. Творческие замыслы прорастали и от костромской земли.
   Александр Николаевич Островский (род. 1823 г).- драматург на все времена. На юбилей литературной деятельности в1882 году писатель Гончаров прислал драматургу письмо, в котором были такие слова: «Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после Вас мы, русские, можем с гордостью сказать: «У нас есть свой русский, национальный театр».
  Читатели журналов «Современник» и «Отечественные записки», в которых охотнее всего печатался драматург, ждали появления его новой комедии с тем же нетерпением, что и романов Тургенева, повестей молодого Толстого, поэм Некрасова. Островский продолжает жить на современной сцене, но не менее важно то, что он по праву считается частью классической русской литературы Х1Х века.                                      
    Костромские почитатели непременно вспомнят по другим литературным уровням критиков Н. К. Михайловского, Н.Н. Страхова, В.А. Зайцева, М.А. Протопопова, поэтов  П.А. Вяземского,  А.И.Готовцеву,  Ю.В. Жадовскую, писателей  А. М. Ремизова, В.В. Розанова, В.Г. Короленко, П.Г. Низового. Знатоки  краеведения сохраняют интерес к костромским родственникам и знакомым  А.С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова.
    Эти краткие напоминания даны по  замыслу обязательного возвращения к истокам.
                                 

*              *                *

    В двадцатый век можно перейти с помощью библиографического справочника, изданного научной библиотекой и писательской организацией по данным на  январь 1976 года, но требуется современный значительно дополненный: появляются новые биографические сведения, литературоведческие статьи,  документы, эпистолярные материалы. 
    Наши организационные интересы  обращены к творческому, организаторскому опыту  Ивана Касаткина, Александра Алешина…
  По мнению историков,  революционные и военные потрясения, иной интеллектуальный уровень требований определяли специфику формирования новой художественной интеллигенции, которая должна была пережить полосу сложных духовных исканий, преодолеть многие «заблуждения».  Творчество начиналось от корневых глубин старой патриархальной России, под явным притяжением земли, народного быта и фольклора. В провинции естественно преобладали почвеннические настроения..
    Иногда провинциальные авторы получали поддержку. Любопытны письма А.М. Горького к И.М. Касаткину. Первое  адресовано в Кологрив, где молодого писателя  «держала высылка» - он  отправлял на остров Капри свои рассказы, написанные в 1904 году в нижегородской тюрьме. «Мне кажется, что вы человек даровитый и можете быть серьезным писателем, если займетесь упорной и вдумчивой работой над собою, над идейной организацией вашего жизненного опыта, - писал Алексей Максимович. – Я готов помочь вам, чем могу; пока посылаю сто руб., впоследствии вышлю еще…».
     А через несколько лет Касаткина в составе редколлегии легальной газеты «Поволжская быль» снова арестовали. Опять сидел в тюрьме,  когда вышел на свободу, сообщил о том своему наставнику. Горький «несколько загрустил», тут же отозвался: «Очень рад узнать, что вы – на свободе, дорогой Иван Михайлович… Конечно, - для русского жителя тюрьма обязательна, а все-таки как-то неловко чувствуешь себя, когда знакомого человека «ввергают во узилище».  «Самородок из захолустья»  на основе знания народной жизни, личного опыта, общения с известными писателями обретал художественное  мастерство, много сил и времени отдавал изданию журналов.  Он был в числе организаторов Союза советских писателей, делегатом первого съезда. Возглавлял Всероссийский союз писателей в 1928-1932 годах. Через пять лет  дерзновенная судьба  трагически пресеклась.
   Особенность русской культуры порождена выходцами из деревни. По словам Федора Абрамова, все мы не устанем благодарно помнить о тысячелетней истории «старой деревни», о той многовековой почве, на которой всколосилась вся наша национальная культура: её этика и эстетика, её фольклор и литература, её чудо-язык. В деревне все наши истоки, наши корни, там, в каждодневных трудах зарождался и складывался  национальный характер. Отсюда прорастала особенность творчества большинства и костромских  писателей. О крестьянских сыновьях, интеллигентах нового поколения Есенин сказал: «За мной незримым роем/ Идет кольцо других,/ И далеко по селам/ Звенит их бойкий стих».
    Живущие в провинции создавали нечто важное, незаменимое, исходящее от «почвы» в виде родников. Они по естественному звучанию голосов находили друг друга для взаимного просвещения. Под революционными ветрами в творческой среде происходили перемены: литераторы размежевались по группам, организациям секциям, ассоциациям. Столичные процессы докатились и до Костромы. В центре круговерти  оказался Александр Павлович Алешин из деревни Святое, ныне Некрасово (1895 г. рождения). Он первым из деревенских юнцов, по воспоминаниям брата Николая, писателя и художника, выбился «на чистую работу» – поступил переписчиком в нотариальную контору. Много читал, сочинял стихи, рассказы, ходил в литературную студию.
      Дерзновение Алешина ярко проявилось в литературной и организаторской активности. В редакции газеты «Красный мир» заведовал отделом и руководил литературным кружком. Рассказы и повести публиковал в центральных журналах. Вышло несколько книг в Костроме и Москве. Появился авторитет. С организационными целями в 1929 году перевели в соседний город руководить Иваново-Вознесенской ассоциацией пролетарских литераторов.. После первого съезда советских писателей (август 1934 года) А..П. Алешин руководил объединением писателей четырех областей. Создавал ежемесячный журнал «Звено», затем – «Ивановский альманах». Так что литературные силы Верхневолжья собирал и объединял наш земляк – значит, организационные основы костромских писателей начинались его деятельностью и не являются заслугой кого-нибудь другого.
  Он работал над интересно задуманным романом о людях Волги, но был репрессирован. Душевное потрясение и лагерные испытания надломили – незадолго до начала войны по состоянию здоровья был «отчислен» на свободу. А потом трижды пробивался добровольцем на фронт, но возглавил бригаду на рытье окопов и противотанковых рвов. Там и завершился путь Александра Алешина – похоронен писатель в братской могиле.
    Литераторы в предвоенные годы уже писали «оборонные» произведения. Молодой поэт А. Рыкалин, считавший себя представителем «поколения радостных людей», написал несколько песен. При  Доме Красной армии поэты объединились в группу. Первого июня 1941 года вышла последняя «мирная» литстраница «Северной правды». На 22 июня был объявлен лермонтовский вечер. Вскоре поэты, писатели, журналисты уходили на фронт.
    Но литературная жизнь не замирала. Публикации, творческие отчеты, обсуждение пьесы В. Лебедева «Максим Горький», юбилейные вечера, посвященные Грибоедову,  Тургеневу, Крылову, отзывы читателей на произведения фронтовиков, чтение по всей области рассказа А. Толстого «Русский характер», открытые заседания кафедры языка и литературы учительского института в библиотеке им. Н. Крупской , выступления по радио, публикации произведений Е. Осетрова, А. Никитина, А. Жарова, обсуждение романа «Млечный путь» В. Лебедева – много таких примеров из военных лет свидетельствует о работе художественного слова. Личности с дерзновенными характерами проявляли себя на фронте и в тылу. Накапливался литературный фонд особого нравственного качества.
    Иногда фронтовики возвращались в Кострому на лечение в госпиталь. В 1943 году драматург Виктор Розов  после выхода из госпиталя написал: «Бродит сквозь сумраки синие/ Осень в дырявом плаще./ Я при огне керосиновом/ Смысл постигаю вещей./ Пламя холодное жёлтое/ Листом осенним дрожит./  Что-то большое, тяжелое/ В маленьком сердце лежит.» Виктор Сергеевич вспоминал детские годы, когда счастливо рос в Костроме. Был костромской театр юного зрителя, были первые роли для молодого артиста и первые драматургические замыслы. И первая «ужасная», по его словам, рецензия на скетч «Сцена в госбанке». А потом - положительная  на спектакль «Её друзья». Это было начало творческой судьбы. Известность драматурга по стране возрастала с произведениями «Вечно живые», «В поисках радости», «Перед ужином», «Неравный бой», «В день свадьбы»…
    Сразу после войны Костромская область, восстановленная как самостоятельная административная территория, заимела свое издательство, тогда же .- вышел первый литературный сборник «Кострома» тиражом 15 тысяч экземпляров. Появление альманаха, других книг, выпущенных местным издательством,  активизировало творческую жизнь. Организационную работу на новый уровень подняли вернувшиеся фронтовики.
     - Кострома явилась одним из первых городов, где сразу после войны было создано книжное издательство. – Вспоминал бывший директор издательства , делегат Учредительного съезда писателей РСФСР. - Конечно, тут проявилась забота  о развитии издательского дела: государство в столь трудное время находило средства. Теперь бы так! – это старейший писатель сказал пятнадцать лет назад. Но в 1959 году, по его мнению, состоялась «ничем неоправданная ликвидация.
    Правда, вскоре появилось Верхне-Волжское издательство на четыре области.  Писатели, которыми уже гордилась Кострома,  конкурентно боролись за место в планах… В области активно заявляли о себе опытные и начинающие авторы. В период общественной «оттепели»  весной 1961 года  была создана Костромская писательская организация.
   Возглавил её приехавший из Куйбышева инвалид Великой Отечественной войны, выпускник Литинститута Владимир Корнилов, прозаик, романист. Окрепшая писательская «община», следуя давним традициям, делилась талантами с другими регионами России.
 
 

*              *              *

    Приглашаю остановиться, оглядеться и вспомнить себя…»Не спеши, говорю, Не спеши,/ Дай доверию к сердцу пробиться…/ Сокровенное чудо души/ За обычной обложкой хранится…»(Леонид Попов)
    Время вспоминать. Всегда на периферии появлялись особенные книги, одна из костромских – «Русь богатырская», изданная с предисловием Вадима Кожинова. Автор В.А. Старостин, ученый-химик, ветеран войны,  возглавлял успешное хозяйство. Он создал свой земной и творческий эпос: соединил нераздельно два начала – фольклорную, народную и литературную, личную стихию, органически - древность и современность. Как все в провинции помнил свой Бежит луг,  ему тоже «светил в потемневший день костер в лугу далеком…». Многие писательские биографии начинались от любви к родному краю… Преимущественно на такой основе региональные  творческие сообщества складываются.
     В начале шестидесятых, когда была создана наша  писательская организация , фронтовики осмысливали утраты, огненные вёрсты и возвращение домой, а наследники Великой Победы, те, что родом «из-под снега, сумасшедшего снега войны» (В. Костров) – безотцовщину и сиротство, обычные редкие радости, познанные ранней причастностью к  труду. Люди  читали книги, «связанные с историческим содержанием и движением реальной жизни. Казалось, - писал критик, - «от появления этих книг окружающий нас мир в чем-то меняется, становится просторнее, обозримее, светлее. И добрее».
     Провинция заговорила задумчивыми и медленными словами; « в них словно не остыло еще какое-то внутреннее удивление перед тем, что они пытаются выразить». На восьмидесятые годы распахнулось  мироощущение и  расширилось литературное пространство.  Центральные журналы, коллективные сборники,  массовые тиражи книг обозначили  прозаиков и поэтов:  Н. Алешин,  К. Абатуров, Г. Милова, А. Часовников, О. Гуссаковская, В. Бочарников, В. Шапошников, М. Базанков, Б. Бочкарев, О. Каликин, В. Лапшин, Л. Попов, С. Потехин, Т. Иноземцева – в первой и второй волне.
   Естественный  интерес к живущим по-соседству, чувственное восприятие чистой и естественной народной речи, незатейливость сюжетов с напряжённым драматизмом, тонкое понимание человеческих отношений определяют   стиль произведений о нелегких, порой трагических судьбах. Авторов и сейчас ещё укрепляет неуклонная вера: душа народа неподвластна скорым переменам, нравственное здоровье не утрачено, хотя заметно подорвано общественными «пересмотрами». В художественной хронологии конкретного географического поля все жители кажутся соседями из одной деревни. Конечно, ощутима, видна другая жизнь, с которой надо сравниваться, чтобы понять причины родового преломления и  семейного рассеивания.
     Нынешний читатель (если не увлекается «выкрутасами») может ощутить сокрытые за этой заземлённой ясностью повестей и романов глобальные общечеловеческие проблемы и вечные вопросы. Он способен сочувствовать проходящим земной срок будто бы незаметно, без натужного поиска смысла и красоты бытия, но глубоко переживающих  утрату добра и естественности в поведении детей, тревогу за самочувствие на завтра.                                                          
   Но нам предстояло осваиваться в рыночном «благополучии». Авторитетные издательства прихлопнулись, журналы замкнулись, межрегиональное общение заглохло. Центры толково  обособились, а земному народу было обещано: «рынок отрегулирует». Все должно быть новое в культуре, литература тоже - рыночная, значит коммерческая. Культуру теперь подаст шоу, охранят  музеи, а литература при культуре до сих пор законодательно не упоминается. Ни один кандидат в президенты не упомянул о литературе от всей российской периферии, будто бы таланты только на асфальте произрастают., заранее приготовленные под «Большие премии».
    Чем жили мы, чем спасались под «суховеями» в атмосфере двойного предательства, избавляющей слабовольных людей от совести и чести? А кого это интересовало?
  А мы верим  и думаем, что по литературе и писательским судьбам будут осмысливать  особенности исторического, но поспешного перехода. Названия  наших книг словно предполагают будущее осмысление: «Я видел Сусанина»,«На великом стоянии», «Юровские тетради», «В строю», «Семигорье», «Годины», «Идеалист», «Левый фланг», «Вечный путь», «Ефимов кордон», «Такая пора», «Право памяти», «Вольному воля», «Веселья час», «Запоминай дорогу»,«Парень в черном бушлате» (А. Румянцева, Н. Алёшина, К. Абатурова, В. Корнилова, Е. Старшинова, В. Шапошникова, М. Базанкова, О. Хомякова… И литературоведение  И. Дедкова, Ю. Лебедева, Е. Степаненко, Р. Семёнова. Все прочитывалось на общем литературном поле в  центральных  размышлениях. Премии костромичам доставались в конкурсных отборах.
     Но «периферия» столице «оказалась» не нужна. Некому стало обозревать, сравнивать, анализировать, находить совпадающие настроения по всем регионам. А территория близкой души безграничная.  В разобщенности оказались. Что дальше? «О чём писать? На то не наша воля». Но искренней душе рынок – не указ. Надо делать, что должно, и быть самим собой, не забывая совет А.С. Пушкина  «повиноваться принятым обычаям в словесности своего народа».  По  территориям близкой души гуляет эхо словами нашего земляка Сергея Маркова из посада Парфентьево:  « Казалось: пытали огнём/ И тьмою тюремного крова,/ Чтоб замерли в сердце моём / Истоки могучего Слова». На эхо надо бы что-то достойное ответить. Теперь при определенном багаже можно сказать: одаренные земляки пробивали сквозь неразбериху живительный свет. «Для того и «родятся поэты на высоких широтах Руси» (Леонид Попов). 
     В трудные годы я и сам часто читал  не только великих. Организационное внимание тянулось к новым искренним голосам. Поэзия и проза прорастали в сочувствии авторов другому человеку. Помнится  каждая из шестнадцати полос ежемесячника  «Литературная Кострома» тиражом 15 тысяч. На первой полосе – весенний пейзаж, анонс и  редакционное обращение к читателю. А на других: краеведение, публицистика, очерки, рассказы, поэтические подборки, юмор, сатира. Интересные названия материалов: «Альтернатива», «Уникальная книга», «Родословная», «Возрождение «культурного слоя», «Если что-то объявляют более высоким и важным, чем человеческая жизнь, то надо быть настороже». Поэты обозначали ситуацию. «Тайным ворогам не в угоду ли/ Умолчание да извет?/ Хитро предали, ловко продали -/ И виновных как будто нет…» (Виктор Лапшин)
    Сказанное  тогда  тревожно звучит и сегодня.  В экстремальных условиях  мы окликали жителей области искренним Словом.! Появился  издательский проект «Литература на веревочке» – небольшие по формату поэтические сборники. Через унизительную бедность тянулись  к более объемным качественным изданиям: «Антология костромской поэзии»,  альманах  «Кострома», сборники для детей, книги прозы. В памятных фондах сохранятся специальные выпуски, посвященные фронтовикам «По праву памяти и долга», «Наследники Победы»,  «Пусть будет зорче идущий следом»  
     «О том, как плохо нашей стране, говорят  везде, - писал Г. Клеченов в московском издании.. – В Костроме  очень трудно. Да, она бедствует, но не выставляет напоказ свои лишения. Приезжаешь сюда и видишь: внешне – вполне благополучный, чистый, опрятный город, и бродят по нему удивленные туристы, которые никак не могут понять – чем ещё живы эти загадочные русские. Остановлены костромские заводы. Безработица. Но каким-то чудом еще жива костромская литература. Вопреки отчаянию светло и сильно звучат голоса костромских писателей. Казалось бы, «теперь тебе не до стихов», а стихи рождаются. И замечательные, жизнеутверждающие, словно их авторы и не задавлены свалившимся на них бедствием, а живут в ином. благополучном мире. Так ведь нет. Костромским писателям сейчас очень трудно, каждая изданная книжка, газетная публикация – подвиг.. . Невыносимо, до отчаяния трудно, но они не сломлены. А значит, победят».
    Полезно оглянуться.  Неравнодушные голоса нашими изданиями обозначены в смутных переходах. Аналитики литературного процесса эти «подвиги» не углядели.  А мы сами на встречах в районах  вспоминали все лучшее и говорили о том, что надо хранить каждый такой сборник как раритетный, сберегать  наши издания, посвященные А. Пушкину,  С. Максимову, П. Катенину, А. Писемскому, С. Есенину, В. Маяковскому, Б. Васильеву,  С. Маркову, А. Зиновьеву, Е. Осетрову, Л. Воробьеву, В. Корнилову, В. Хохлову, Л. Фролову, Ю. Куранову и другим писателям.
    В подтверждение заинтересованного отношения – письмо директора Судайской средней школы А.Ф. Борисовой: «Вспоминаю самое замечательное событие  ранней весны - встречу с писателями земли костромской. Покорила Ваша естественность, непринужденность и  глубина мыслей патриотических, высказанных так доступно и душевно, что казалось: вот и я думаю так, я тоже об этом знаю, но не могла выразить в общении с коллегами и детьми. Живем и работаем без таких откровений. Вроде бы, идет жизнь и ладно, ко всему привыкаешь, значит так тому и быть, как есть, и не противишься, лишь бы продержаться без срывов хотя бы один день. Вы глубоко затронули струны души, заставили больше задумываться о настоящей жизни и о традициях,  обо всем русском, нашем, деревенском, о красоте душевной и мудрости простого  человека. Всколыхнулось понимание воспитательного  значения русской литературы в семье и школе…»
    Всякий пафос требует конкретных поступков, обычной повседневной работы. Вопреки обстоятельствам мы от такой работы не уклонялись. Отчетные публикации о многих днях литературы хранятся в периодических изданиях. Спасаясь мизерными тиражами, придавали особое значение встречам с читателями, устному художественному Слову, активизировали как центры общения  литературные объединения, студии. Проводили  конкурсы для школьников «День Победы», «Родительский дом», «Знаменитые земляки». Обсуждали региональную программу, два первых тома костромской хрестоматии по литературе, новые учебники  для школ и вузов Ю. Лебедева …                                
   На переходах велики были утраты… За семнадцать лет сошли с земных дорог 20 костромских  писателей. Печальный памятный список …Остались книги, рукописи в «глубоких трюмах». Мы все поковерканы этим временем, но организация устояла в селевом потоке перестройки. Мы старались «беречь, хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, наш дар бессмертный – речь». Нам еще «придется, по словам критика, хлебать жижу  так называемой свободы, потому что былые соратники утопили все, что могли, в болтовне и злобе, когда  общество не нуждалось в правде провинциальных  летописцев. . Невостребованные писатели оказались без внимания аналитиков и без прожиточного минимума в безработных иждивенцах. Иногда в таких-то условиях смущал творческий «непростимый грех высоких мыслей». А были и те, кто  замыкался.«Да что с того, что сердцу петь охота, когда надежно заперт слух у всех?»
    Творческие коллективы  втиснуты в ряд  общественных. И как будто бы невозможно было найти основания для поддержки, если  не общности, то каждого писателя по условиям выживания... Издательские проекты оставались «маниловскими» – напрасно старался составитель, мечтая о создании «Библиотеки костромской литературы», Антологий, серии молодежных книг. Пятнадцать лет жизни прошли так, как  было «предусмотрено».
    Сегодня многим кажется, что в литературе дебютировать легко. Начинающие идут «за роем рой» в надежде, что по первым опытам сразу заметят, возьмут на учёт, чтобы вырастали, словно грибы после тёплого дождя, и группами шли в «профессионалы». Но Союз писателей России, его региональная организация оценивают индивидуальности не по уровню обеспеченности, не  по количеству «самиздата». Есть критерии таланта, чувства Слова и качества личности достойного  гражданина.
    За десять лет нового века  в Союз писателей пришли творческие люди с интересным сочетанием: ученые-поэты В. Веселов, А. Зябликов, Н. Мусинова, В. Секованов  (поэты они в широком смысле, пишут прозу, критику, публицистику), сказительница А. Алфёрова, прозаики  В. Арсентьев, А. Лобанов,  А. Смердов, поэт и прозаик П. Мельников, А. Бурлаков, В. Проскуряков. опять издательское предпочтение поэтам не только по «специфике» жанра. Но и по издательским возможностям... Но начинаем издавать и объемные по содержанию произведения.
     Происходит естественная преемственная смена. Теперь нас тридцать семь.  Велением сердца, чувством долга в 2008 году пришлось готовить «Именной словник» для закрепления в текущем времени и на память потомкам состоящих на учете писателей портретами, биографическими текстами и произведениями. В следующем  году – два сборника «На костромской земле» и «Незабываемое», а к юбилею Великой Победы – специальные выпуски «Наследники», «Костромские писатели знают и помнят».
   Выстояли, дожили – область обрела Читающего губернатора. Игорь Николаевич Слюняев через год вхождения в проблемы региона  отозвался на обращения председателя организации, дважды принимал группу писателей. Начали выстраивать перспективу. Международная конференция памяти Александра Зиновьева, памятник ему возле университета установили.  Романовские чтения.  Зачастили гости в Кострому. То ярмарка книжная, то поэтическая аллея, то литературная неделя с  семинарами, то выставки. Поехали  представлять Кострому в ЦДЛ, кроме всего прочего везли новые костромские журналы.
    Но это возбудительное начало, нужна надёжная системная основа. И долгожданный доброжелательный, а не лукавый, Закон о творческих союзах остро необходим.  
  Издательские мечтания тоже не дают покоя. Как же,  две Антологии поэзии составитель и редактор осуществил, Антология прозы на радио его голосом давненько прозвучала. Двухтомник антологический почти готов. Альманах, избранные произведения, книги для детей, сборники  новых авторов писательская организация обязана готовить, издавать, чтобы множилось  духовное наследие и продвигалось востребованное. Особая неотложная забота – издание    для детей младшего, среднего и старшего возраста. Книги, созданные местными авторами на близкой  фактуре. Стихи, рассказы, сказки, повести  - всё имеется у нас в невостребованном наследии, в новых рукописях…И опытные редакторы с литературным образованием без работы простаивают.  
      Талантливые люди  не живут без печали- заботы, хотя не получают по трудам своим гонораров и почитание на миру, выстаивают без покровительственных фондов и меркантильных интересов.  Ни безденежье, ни бытовая неустроенность, ни унижения затяжным  равнодушием не отняли, не заглушили дарованное свыше. Они способны создавать территорию близкой души на  параметрах единства всех проявлений жизни, когда несуетливое поведение героев проращивает интерес читающего к светлому мировосприятию. Сегодня рекламируется «бегство» от естественного человека.  Потому хочется жить и работать по справедливости без суеты под какую-либо моду. Жить «по своей совести, а не по чужой», в душевном деле нужны собственные нравственные предпочтения с чувством совестливой гордости, «творить свое по-своему, русское по-русски…» В этом смысле  провинция предоставляет очевидные преимущества. Она освежает независимое восприятие – Сергей  Потехин из  галичской деревни Костома это чувствует:

            Зачерпну из бадейки воды,/ Тупоносые сброшу ботинки.
            От окошка до ближней звезды/ По хрустальной скользну паутинке.
            Положу тишину на зубок, /Оторву лепесток у потёмок…
            Не распутанных мыслей клубок/ До утра прокатает котёнок… 
                                 

*               *              *             

   Союз писателей России, действительно,  большая творческая организация, объединяющая более восьми тысяч человек, имеющая свои отделения во всех субъектах Российской Федерации и за ее пределами.  Но литература в России и писательское сообщество по прежнему переживают потрясения как внутреннего, так и внешнего характера. Драматизм организационного выживания  дополнился личными трагедиями писателей. О том и тревога. Каждый душой чувствует общую территорию, но как редко мы слышим друг друга. 
      Помнится, участники очередного пленума и делегаты съезда отмечали, что Союз писателей России смог сохранить свою организационную целостность благодаря верности писателей своему общественному и творческому долгу. Правление и региональные организации использовали административный и творческий ресурс взаимодействия с государственными и духовными руководителями страны. Особенно были отмечены выездные пленумы, Дни российской литературы в Орловской, Рязанской, Волгоградской, Архангельской, Белгородской и Липецкой областях, Соборные встречи и конференции, обращенные к животрепещущим проблемам истории, культуры, к насущным вопросам современной жизни. Определился вектор гражданского и творческого взаимодействия, открыты ориентиры воссоздания  и укрепления культурно-исторического пространства России.
     Заслуживает особого внимания организационный, издательский опыт и опыт социальной защищенности писателей, поддержки региональных творческих организаций в Вологде, Архангельске,  Нижнем Новгороде, Кемерове, Вятке, Белгороде, Орле, Волгограде Ярославле и во многих  других городах, областях, республиках.  Опыт подтверждает: интерес к писателям  и литературе в  нашей стране не иссякает. Этим нередко пользуются имитаторы, чтобы развлекательной трескотней заглушить истинное звучание русского Слова, подлинной литературы с традициями душевности, правды, добра.
     Все родное, достойное  необходимо возрождать и защищать, находить  творческие истоки,  ободрять народ своими сочинениями, давать ему веру и надежду, напоминать о том, что он  не раз достойно выходил из сложнейших и глобальных  испытаний. Необходимо укреплять в людях достоинство. Русская литература всегда жила землей и правдой, душевным возвышением ч человека. Общую нашу историческую память необходимо защищать, по призванию осмысливать подвиг повседневной «простой тихой жизни», проповедовать бескорыстие, любовь к ближнему, совестливость и чувство долга, а не восторгаться стяжательством, погоней за прибылью, бездушным успехом.  И нам дают духовное равновесие ориентиры нравственной жизни.
 

                                                                                 Михаил Базанков