На правах рукописи
Александр Лобанов
ЕДОКИ И ПИТОКИ
(Застольные заметки)
Поэт Николай Старшинов ездил в свое время рыбачить в Вологодскую область и останавливался обычно у одного и того же хозяина. Бывший фронтовик с уважением относился к москвичу, давал советы в рыбалке. Ел совсем мало, вспоминает Старшинов, но был чрезвычайно подвижен и все время что-то делал по хозяйству, хотя имел еще с войны тяжелое ранение в грудь, где остались осколки. И не любил тех, кто много ел. Внука, не в меру толстого по годам, он иногда попросту выпроваживал из-за стола. Нечто подобное воспитано во мне, видимо, с детства бабкой, пережившей все войны, и все голодовки. Я считал это ущербностью, но смысл, вероятно, закопан глубже. Еда – это жизнь, а не «наслаждение» как пытается убедить телереклама. Если подходить к питанию с этой точки зрения, то сам ем обычно столько, чтобы хватало для нормальной жизни, работы, чтобы не испытывать чувства голода, в том смысле, когда человек только и думает как бы поесть.
Не вызывают у меня особых симпатий те, кто видит в еде наслаждение, удовольствие. Да еще если зарабатывает на нее, обманывая других. Не мешало бы всем «гурманам» прочесть «Блокадную книгу» А. Адамовича. Испытание голодом, которое с такими потерями и страданиями пережили ленинградцы, было, по сути дела, испытанием на человеческое звание. И не все его выдержали. Что же будет с людьми, выросшими на салатах из четырех видов икры и похлебке из акульих плавников, на диковинных фруктах, если выпадет лихая година? Думаю, что за них все решит пузо.
Мой прадед, рассказывали, уходил пахать, взяв с собой на целый день каравай хлеба и одно вареное яйцо.
Военный голод коснулся и наших мест. Растения и животные условно делились на две группы – едят их или нет. Спугнув в лесу диких голубей (ветюгов), мой дядька подростком хвативший послевоенную голодовку, обязательно говорил, глядя в сторону упорхнувших птиц, – Их едят…
Ну, лягушек не ели, ящериц, кошек и собак. До этого не дошло, как в Питере. А уж травы всякой у нас – завались. Много чего перепробовали, чтобы добавлять в муку и печь хлеб или его подобие. И я отведал «мякинников», трехлетним карапузом ходил с мамой украдкой обрывать пахнущие медом клеверные головки на колхозном поле. А тогда за это спокойно могли посадить. Одно время мы жили на квартире, где обитала родственница хозяйки, ласковая и милая, застенчивая девушка – Шура. Несколько лет она провела в лагере за корзинку картошки: осиротели в войну, а сестра была еще младше Шуры, есть нечего.… Не пожалел суд сирот. Она и умерла, потом молодой, в лагере получила чахотку. Я тогда еще и в школу не ходил, но как-то зацепился в памяти ее образ. Чего стоит услышанная где-то фраза: «Жрать – это кушать в грубой, извращенной форме». Сколько появилось книг о еде, с какими обалденными цветными фотографиями, а то и натюрмортами известных художников. Рецепты, рецепты, рецепты…Восточная кухня, монастырская еда. Мангалы, грили, микроволновые печи. Целые шоу у электрических и газовых плит. Есть даже направление – эротическая кухня. Это значит надо блюдо оформить так, чтобы оно напоминало фаллос или сопутствующий ему орган, а еще лучше оба. Романтический ужин на двоих! «Соитие» на столе.
Еще в советские времена, славные – «застойные», мне показали супружескую пару, которая специально «говела», если предполагалось идти куда-то в гости. То есть побольше «умять» на халяву. После этого я стал как-то невольно чаще посматривать на них и заметил, что едят они буквально все и как-то неприятно основательно. Но ведь за тем, вроде, и зовут гостей, чтобы накормить и напоить до отвала.
Все-таки совестливость (генетическая память, что-ли) не одобряет излишества. Если ты принялся выуживать из вазы самые дорогие конфеты – это тоже мне не понравится. Если без меры «навалился» на что-то лакомое – тоже не одобрю.
В старину на Руси поесть любили. (Было бы чего, добавим). Далее цитата: «На первую перемену поставили разные пироги, постные и рыбные. Была кулебяка с пшеном и грибами, была, другая – с вязигой, жирами, молокой и сибирской осетриной. Кругом их, ровно малые детки вкруг родителей, стояли блюдца с разными пирогами и пряженцами, каких тут не было! И кислые подовые на ореховом масле, и пряженцы с семгой, и ватрушки с грибами и оладьи с зернистой икрой, и пироги с тельным из щуки. Управились гости с первою переменою, за вторую принялись – уха из жирных ветлужских стерлядей, в которой – огромные звенья янтарной стерляди и налимьи печенки.
… Новая перемена явилась на стол – блюда рассольные. Тут опять явились стерляди разварные с солеными огурцами да морковью, кроме того, поставлены были осетрина холодная с хреном, да белужья тёшка с квасом и капустой, тавранчук осетрий, щука под чесноком и хреном, нельма с солеными подновскими огурцами.
За рассольной переменой были поданы жареная осетрина, лещи, начиненные грибами, и непомерной величины караси. Затем сладкий пирог с вареньем, левашники, оладьи с сотовым медом, сладкие кисели, киевское варенье, ржевская пастила и отварные в патоке дыни, арбузы, груши и яблони.
Такой обед закатил отец Михаил. А наливки одна другой лучше: и вишневка, и ананасовая, и поляниковка, и морошка, и царица всех наливок, благовонная облепиха. А какое пиво монастырское, какие меда ставленые – чудо». Поясню, что такой царский прием устроили гостям в Красноярском монашеском скиту. Да еще во время поста. Но ради дорогих гостей и согрешить можно. Читать и то надо со словарем. Что такое «пироги с вязигой»? Оказывается, это рыбьи сухожилия. У селедки и кильки, конечно, их обнаружить сложно, а такую рыбу мы и видели в магазинах. Минтай, камбала, треска, появились даже магазины «Дары моря». А речная рыба куда-то пропала. Впрочем, тут речь не об этом. Мне кажется меню обеда нынешних VIP- персон выглядело бы на фоне, который прекрасно нарисовал в романе «В лесах» Мельников – Печерский, бледновато.
Ели в старину здорово, но ведь и работали – то, как лошади, и посты все же соблюдали. А что касается похлебки из крокодила и тушеного удава, фаршированного пиявками, то как-то и не тянет на такую экзотику.
Надо помнить, что не от хорошей жизни всегда ели в деревне кашу с хлебом. Когда макароны появились – их жарили и тоже ели со сковородки вприкуску с хлебом. Считалось, что без хлеба еда впрок не пойдет, быстро опять есть захочешь. С хлебом – мороженое, яблоки, арбузы. Сколько раз доводилось видеть, как на вокзалах люди (преимущественно, пожилые) едят мороженое или яблоко с хлебом. А в деревенской жизни, когда появлялись свежие огурцы, то их ели обязательно с хлебом. С хлебом и картошку ели в любом виде. А уж свежая картошка да с малосольным огурцом.… Это, считай, праздничная еда. «Как яичко съешь», - говорили о молодой вареной картошке деревенские, которым довелось недоедать в послевоенные годы. А почему картошку прозвали вторым хлебом? Ведь ее наши предки почти не знали, и сажать больше стали после второй мировой войны, испытав голодовку. Когда не хватало муки, выручала картошка. Те же щи хлебали с картошкой.
И еще. На русском столе всегда была похлебка, даже в праздничном застолье. Например, на свадьбах и сейчас этот обычай соблюдается на поминках – тоже. А вот современный «обед»: заглотил на ходу, не выпуская руль автомобиля, кусок пиццы, или, болтая по мобильнику, умял гамбургер – и порядок. Да еще запил дрянью из жестянки западного образца. Еда на людях, тем более – на ходу, считалась тоже делом неприличным. А теперь на улицу молодежь с пустым ртом не выходит – либо сигарета в нем торчит, либо жевательная резинка переезжает туда-сюда, отчего кажется, что у встречного недовольная кривая рожа.
А как же в застолье? Ведь с давних времен принято отмечать важные события, профессиональные праздники. Теперь это именуют корпоративной вечеринкой. Такие вечеринки бывали и в советские времена. Однажды в колхозе на сравнительно крупной ферме (там работало человек 15), получили премию за первое место в районе. Ну и обмыли это дело. Как обычно, в «красном уголке», где висели вымпелы, дипломы, грамоты и стояли добытые в соревновании кубки. Один скотник приволок гармонь. А когда, уже упившись, пошли домой по длинному проходу (справа и слева – коровы) – он рванул «походную». Надо сказать, что животных привязывают к общей железной трубе, чтобы одним ее поворотом, моментально, освободить в случае пожара. С перепугу коровы сдернули это устройство, и десятками устремились к выходу – хвосты трубой. Людей чудом не замяли. А гармонь корова вынесла на роге – зацепила ремень по пути, а другой лопнул на плече у гармониста, что его и спасло. Куда хмель девался! Вот это корпоративная вечеринка, я понимаю.
Давно упомянутая ферма (на 1000 голов скота, между прочим, с поливным культурным пастбищем) развалилась, многие деревни объявленные когда-то перспективными, исчезли с лица земли. А в уцелевших, тоже на манер городских «пищеблоков», возникли шашлычные да бары. Чаще всего, вроде вагончиков. Вот там и справляют уцелевшие жители и свадьбы и поминки, и юбилеи. Под караоке. Гармонистов они тоже видят только по телевизору. А уж что за еда в таких «точках»! Что цивилизованная Европа не ест – то и на столе. Зато в баре, а не в «красном уголке» на ферме. В застолье еду можно рассматривать, как закуску. Каждый персонаж в действе праздника – это, как говорят в народе, едок и питок. Тех, кто любит поесть – сразу везде видно: в двери идут боком. Они же, как правило, и самые выносливые питоки. Красная морда, «как из бани», в пределах досягаемости – изрядно опустевшие тарелки и бутылки. Но есть особый вид застольного удальства – пить и почти не закусывать, даже если перед питоком салат из соловьиных языков. Понюхал корочку, ковырнул вилкой раз – другой, вылез курить. И так - весь вечер. По этому поводу существует анекдот, как трое «закусывали» хлебной крошкой, точнее занюхивали. Один и утянул крошку в ноздрю. Приятели возмутились: «- Ты что сюда жрать пришел?!»
В иных застольях перекуры – единственное развлечение, чаще всего, отдельно – для дам и для кавалеров. При этом прекрасная половина человечества обожает «стрелять» сигареты у мужчин. Вообще-то курящая компания – это уже какое-то сообщество. Табачный дым так же сплачивает народ, как и выпивка. И понеслись анекдоты вперемешку с клубами дыма, шутки – прибаутки. Есть прямо – таки философские изречения о пользе этого занятия. Например, «Пока куришь – некурящие не лезут в душу».
Ну а в рабочей или армейской среде можно было, да и теперь еще можно услышать: «Дай в зубы, чтобы дым пошел!». Это, значит, человек просит сигаретку или папироску. Конечно, так обращаются к знакомому, иначе, действительно, можно получить по зубам. Особенно в темное время, на незнакомой улице. В одной общаге, рассказывают, жил веселый студент, который вечно курил «Чужие». Просил всегда в долг денег. Сначала 25 рублей, потом – 10, потом – 5. Ну, ему последовательно и привычно говорят: «Нету». Просьбы у него заканчивались одинаково: «Ну, тогда дай закурить!» И эта фраза превратилась в студенческий анекдот. Еще про стрелков: «Опять курит китайские сигареты «Дай-дай». В старину не зря говорили: «Дружба дружбой, а табачок врозь». И не любят нигде «стрелков», даже если они в юбках. Раньше мужики предпочитали папиросы. Помните, даже в популярной песне:
С утра ты сегодня хмуришься,
До сих пор, до сих пор,
В окно ты глядишь и куришь все,
Тянешь свой «Беломор».
«Беломорканал» - вообще легендарные папиросы, как и сам, канал, построенный при Сталине заключенными.
А у строителей канала, была такая песня:
Пусть рвутся шашки – аммонит и аммонал,
И на хрен нужен Беломорский наш канал!
Надо сказать, и канал был для своего времени грандиозным сооружением, и папиросы, названные в честь его славились. Особенно ленинградские.
И еще у курильщиков со стажем (советским) ходила песенка:
Хороши «Катюша» папиросы,
Еще лучше «Беломорканал»,
Если денег нету, то кури «Ракету»
И рассчитывай на свой карман!
Или такой афоризм:
Мы любим «Спорт», но только папиросы!
Сигареты «Памир» курильщики прозвали «Нищий в горах», потому что на фоне гор был изображен некий путник с посохом, смахивающий на бомжа. Зато пачку папирос «Казбек» украшал великолепный всадник – в бурке на фоне заснеженных горных вершин. Но и тут шутники нашли повод повеселиться. Расшифровали название так:
«Катя Аборты Запрещены Брось Ерундить Коля».
Это вроде бы парень посылает издалека телеграмму своей девице. Катя в свою очередь посылает ему ответ. Он расшифровывается с конца: девушка дает ему совет, как обойтись без женщин. Вспоминается пошловатая шуточка с болгарскими сигаретами «Ту-104»:
«Ту – 104, а эту ни разу!»
Если кто-то по недосмотру докуривал папиросу до мундштука, то в компании шутили, что его посадят за поджог табачной фабрики (на мундштуке стоял товарный знак изготовителя). Были в ходу сигареты «Махорочные», «Армейские», «Южные»… Население, спустя полвека (!) после «Великого Октября», в те годы, когда Хрущев провозгласил: «Нынешнее поколение будет жить при коммунизме!», предпочитало самый дешевый табачок, курило махорку, а то и самосад.
Впрочем любой табак – не благо для здоровья, не даром Минздрав не устает напоминать об этом на каждой пачке сигарет. Правда, малюсеньким шрифтом, чтобы не напугать. А то – убытки табачным монополиям. Однако настоящий курильщик не боится, даже если на пачке - фотография больного раком горла.
Видел я шикарную табачную коллекцию у одного писателя. Да и сам одно время собирал интересные марки сигарет. Кто только не изображен на пачках: цари и редкие животные, уникальные здания и эмблемы спортивных клубов (хотя Минздрав «предупреждал»), красивейшие места планеты, космос и океан и т. д. и т. п. После пустых прилавков табачные киоски засверкали всеми цветами радуги! Ну разве не интересно купить в коллекцию новую пачку со схемой Московского метрополитена или «камуфляжную» с надписью «Спецназ». В другой раз попадется «Довгань», никому ранее неизвестный олигарх (ныне уже забытый) А когда-то он не слезал с телеэкрана. И водка была с брендом «Довгань», очень дорогая. Да и пачка сигарет стоила в несколько раз больше, чем «Мальборо». Знай наших!
Надо сказать, что, собрав сотни полторы пачек, я как-то охладел: нового, вроде, ничего не появлялось. Да и коллекция, в общем-то, не серьезная. У Владимира Солоухина есть рассказ об одном собирателе вин. У его героя уже есть приличная винотека. Но однажды заехал в гости давний друг... Ну, они и «разбомбили» всю винотеку. Начали с коньяков, а кончили.…Впрочем, это национальная русская черта - довести дело «до победного конца», но прежде, чем вернутся к теме застолья, не могу не вспомнить о нюхательном табаке. Ни сигарет, ни папирос, ни даже махорки не было одно время в магазинах (говорили, что сгорела в Питере табачная фабрика), зато лежали какие-то маленькие пачки пылевидного табаку, назывался он «Золотая рыбка». Куда его только завезли в таком количестве? Глядели мужики на эту «Золотую рыбку» и ни один не догадался «заказать» ей нормальной махорки. Табачный дефицит возникал так же внезапно, как и пропадал, оставляя у заядлых курильщиков ностальгические воспоминания.
– А помнишь, листья после войны курили?
- А ты мох пробовал?
- А мы раз на чердаке нашли стебли табачные. Самосад! Лет сто там валялись. Вот это была лафа!
Ну и так далее…
Теперь дорогой читатель, после своеобразного «перекура» вернемся за стол, где пьют и закусывают и снова пьют. Это может быть свадьба, юбилей, корпоративная вечеринка.… Одним словом, гуляют.
Гулянка №1 – это свадьба. У кого побогаче, у кого победнее, но всегда и везде гости веселятся от души. В селе блуждают по свадьбам «тамады» с одним и тем же сценарием. Конечно, олигархи могут пригласить Челентано или Мадонну в качестве, так сказать, свадебного подарка, в уездных городах есть свои «звезды». Свои повара и залы. Вспоминаю свадьбу в кафе волжского городка. К сожалению, из окон его не видать было Волги, хоть это как-то скрасило бы убогое мероприятие. Кафе-столовая, годами застоявшийся запах несвежей еды, горелого жира. Непонятного цвета шторы на окнах, из насаждений – облысевший розан. Сдвинутые, шатающиеся столики, разномастные стулья, такая же и посуда. Дальше - тост за тостом: «После первой и второй – перерывчик небольшой» (с нажимом на слове «небольшой»), без конца – «выпили – закусили». Ну и подобие танцев под магнитофон…
Второй день за столом начался речью тамады, молодой женщины:
- Угадайте, у кого под подушкой лежали трусы невесты и жениха? Кто угадает тому бутылка водки!
В общем-то, это застолье было не столь изощренно-похабным, как иные великосветские тусовки. Скорее, наивным, а это качество очень сильно проявляется в русском народе. Зная, что я журналист, мать невесты попросила меня сочинить благодарность работникам столовой за хорошее обслуживание. Этот разговор случайно услышал батя жениха, стал ругаться матом и попросил добавить, что тут работают одни жулики. Оказалось, что родители новобрачных когда-то уехали, точнее вырвались из беспаспортной деревни. Не стали «лапотники» городскими, даже в драке стараются выломать кол, любят гармошку и матерные частушки. Пить, правда, научились «по-рабочему». Получилось, что старшая родня с той и другой стороны была знакома с давних времен. Неудивительно, что и пили они самозабвенно, как, бывало, на Троицын или Иванов день. Им было о чем вспомнить. И жалко стало мне видеть их отплясывающих среди пыльных городских лопухов, а не на чистенькой деревенской улице с ромашками да подорожником. Возможно, наши застолья были бы совершенно иными. К сожалению, они не управляемы. Никто никого не слушает. У тамады все сводится к тосту. Ну, в лучшем случае, он может несколько увеличить паузу между «первой и второй». Не спасает от пьянства не разнообразие, ни обилие еды. Не успеют гости толком закусить, как уже начинают горланить:
- Где хозяев черти носят,
Что нам долго не подносят?
Когда не могут придумать, за что бы еще выпить в ход идет «палочка – выручалочка»:
Кто родился в январе,
Вставай, вставай, вставай
И чарочку хмельную
Выпивай, выпивай, выпивай!
В результате опять все выпили. А еще есть такая забава. Тоже по кругу. Нужно повторять за ведущим, например:
Я огурчик беру, на кусочек кладу,
Рюмочку наливаю, рюмочку выпиваю.
Следующие выпивают с селедочкой, с колбасой, яблочком и т. п. И опять достигнут желаемый результат – опять все выпили и закусили, даже те, кто и не хотел бы уже этого делать. Но на людях, как говорится, и «смерть» красна. С едой у нас на стыке тысячелетий, вроде бы, все в порядке. И не только по праздникам. И мы не лыком шиты и давно знаем про «оливье». Была такая древняя припевка:
У французов все салат,
А у нас закуска.
Как-то полистал книгу «Русская кухня». Шикарное издание. То и дело спотыкаешься на иностранных словечках: ассорти, рулет, паштет, коктейль, йогурт… Издана в славном русском городе Смоленске. Забываем мы все свое родное. И песни и меткие выражения, и то, что и как пили и ели наши предки. Как будто вечно сидели за столом, где истекают жиром «Ножки Буша», салаты заправлены майонезом, колбаса, бог знает из чего сделанная и рыба неизвестного происхождения. О качестве алкогольных напитков и пива не стоит и говорить. Хорошие напитки – не по карману простым россиянам. Потому и «дуреет» человек в застолье быстро. Забыл о своих проблемах и стал вполне доволен жизнью. Для полного счастья надо только добавить. Чуть-чуть…. Закуска в таком состоянии почти не требуется.
Между прочим, попалось мне однажды оригинальное высказывание святого Антония о еде. Это от него пошло выражение «пища святого Антония». Это означает, что человек вообще голодает, постится. Так вот Антоний сказал:
«В рассуждении пищи должно наблюдать то, чтобы не разбирать между снедями вкусными и не вкусными. Это дело, свойственное животным, в разумном человеке недостойно похвал».
Вот так. Животные, оказывается, могут выбирать, что или кто понравится, а человеку, что ни дай, то и хорошо. С этим тоже можно поспорить. Хотя человек – тоже животное, нельзя же его ставить на одну доску с обезьяной. Но и культа из еды делать не следует, тут Антоний прав. Потребление даже всяких «вкусностей» - низменное удовольствие.
Делая заметки о застольных «картинках», я вовсе не ставил целью выставить соотечественников в самом неприглядном свете. Хотя популярные телепередачи, да и газеты в этом преуспели. Возьмем, например, еженедельник «АиФ». Под рубрикой «На злобу дня» Вяч. Костиков с иезуитским подходом в статье «Дурак на стройке капитализма» с многозначительным подзаголовком «Кто навязывает россиянам образ Ивана – дурака?» (№ 47, 2008 г) ищет идеологических «диверсантов». Спрашивается, кто может нам «навязать» Ивана? Он обосновался на Руси давным-давно. Навязать можно «дядю Сэма», что эта газета и делает постоянно и весьма ловко. А кто зашибает миллионы на рекламе табака и водки? И тут АиФ впереди всех: «Путинка» или «Стандарт» - бутылки изображены аж в натуральную величину, да еще с расписанием праздников – не забыли бы выпить соотечественники в День мужика или бухгалтера. Одних дней воинской славы в календаре уйма. Кто известил народ о появлении новейшей водки «Антикризисная»? Опять же любезный еженедельник. На вопросы читателей даются «аргументированные» ответы.
Под рубрикой «Главное. Глас народа» (в том же номере) читатель интересуется, почему для получения визы в США надо сдавать отпечатки пальцев. Отвечает… Виктор Коклюшкин (!) эстрадный клоун. В шутейном тоне: мол, это наших взяточников ловить будут. Или вот еще «вопросик», под заголовком: «Куда смотрит Церковь?» Речь идет о том, что в стране махровым цветом расцвели магия и колдовство. Церковь отделена от государства, живет по своим законам. А борьба с шарлатанами – дело государственной власти. Но «АиФ» ловко уводит читателя в другую сторону. Вот и подумаешь, на чью мельницу льет воду «всенародно любимая» газета. При миллионных тиражах и вред получается огромным.
К счастью, читает большинство Иванов этих материалов, напрасно Костиковы ломают головы, как выразится «позабористее». Скажем прямо, эти «господа» - в любом провинциале видят Иванушку – дурачка, не желая признать, что в Москве их гораздо больше на душу населения. И среди деятелей культуры в том числе. На мой взгляд, ни газеты, ни телевидение, ни другие электронные изобретения вообще не способны привить кому-то культуру. Только человек обладает этим уникальным свойством – воспитывать другого. Значит, у нас деградируют «воспитатели» на всех этажах общественного устройства. Наивно искать причину в утечке мозгов за океан. Образованности нам хватает, однако путать ее с культурой не следует. Деревенская женщина была при царе малограмотной, но ведь она не курила у люльки младенца махорку, не напивалась до беспамятства. Умели себя и вести, и блюсти в деревне. Напрасно тот же Костиков считает, что в город пришли малограмотные люди, когда бежала интеллигенция на Запад в первые годы советской власти. Беда шла как раз от города. Не зря Есенин писал:
Город, город ты в схватке жестокой
Окрестил нас, как падаль и мразь…
И теперь «дурак» строит капитализм для новых хозяев. Строят его и костиковы, но в отличие от Иванов, они получают лучшие объедки с барского стола.
… Вот куда завели меня застольные заметки. Да и что это за праздник, где нельзя с соседом под перезвон рюмок изругать существующие порядки, раскритиковать центральную и местную власть и по вертикали, и по горизонтали. Не дурак же ведь сказал: «Пока Россия пьет – она непобедима!» Да если еще мы будем хорошо закусывать и восхвалять исключительно себя, даже за столом уничтожая врагов, - нам обеспечено мировое господство! Вот тогда-то можно будет наплевать на все правила приличия, будем делать все, что захочется, забыв про порядочность и совестливость, хотя бы, в застолье.
А пока не могу я никак забыть давний случай. В деревне доживала век старушка. Когда совсем состарилась, дети (а у нее были две дочки и сын) уговорили ее ехать в город. Жить, мол, будешь у нас, поочередно. Пожила старушка месяц у дочки, отвезли гостить к сыну. Сели обедать. Гостья, конечно, «зажималась» в чужом месте, мало ела и пила: спасибо, вам, наелась-напилась, аппетита, мол, что-то сегодня нету. А сноха возьми и скажи: «Для вашего возраста у вас очень хороший аппетит». Ну и вернулась старушка к дочери на второй день, да так у нее и доживала. Не было ничего обиднее на Руси, чем попрекнуть куском хлеба. Не ложкой черной икры заметьте. И в безысходности говорят: «Некому воды подать». Не пива, прошу учесть. Не много надо старому русскому человеку, хотя он заслужил – все.
(2008-2009 гг.)