На правах рукописи
НАТАЛИЯ МУСИНОВА
Странный город
Провинциально-провиденциальный
Мой город тихий, нежный – Кострома.
Люблю бродить по улицам центральным,
Когда в снегу деревья и дома.
Карикатурно-неколоратурный,
Слегка тревожный иномарок вой
Чуть преломляет стиль архитектурный
Цивилизационной новизной.
Метафорично-мегафосфорично
Горят огни рождественских витрин.
Периодично, в меру истерично
Хочу создать шедевр не один.
Но вечер прожит и не подытожен.
Кружится снег. Везде царит зима.
Меня волнует и слегка тревожит
Мой город странный, вечный – Кострома.
Система ярлыков
Мы живём в системе ярлыков.
Где оно, слепое вдохновенье?
Летний зной, паренье облаков –
То ль туман, а то ли сновиденье…
Наши чувства – вещи в бутике,
А весной – так вовсе распродажа!
Мы идём по жизни налегке,
Манекены в рамках вернисажей!
Среднестатистический подход
Ко всему, что в мире продаётся.
Карточка кредитная – расчёт…
Где же то, что Истиной зовётся?!
Господи, прошу Тебя, прости
Суетливых, немощных, никчемных
Человечков, сбившихся с пути,
Маленьких «властителей» Вселенной.
Песнь Безымянному Солдату
Песнь Безымянному Солдату,
Тому, кто пал на поле боя,
Врос в землю с другом – автоматом.
Вокруг рыдало всё живое.
И мать его искала тщетно,
Молилась, плакала, молчала…
Призыв остался безответным,
Лишь одиноко песнь звучала.
Песнь Безымянному Солдату,
Погибшему в земле чужбины,
Не знавшему о том, что свято
Его пристанище отныне.
Он – ангел, коих миллионы,
Отдавших жизнь на поле брани.
Они чисты и невесомы,
Они не ведают страданья.
Они – невидимые роты
Заступников за честь Отчизны,
За тех мальчишек, чья работа –
Жизнь отдавать за наши жизни.
Посвящение И. Бродскому
Кто ты такой, правитель юродивый,
чтобы лишать человека Родины,
тем более, если человек – поэт –
один на тысячу сумасшедших лет?
В твоём сердце живёт пустота
с именем странным «Властезависимость»,
лиши тебя власти – и не та
будет в душе твоей смерти изморозь.
Будет огромный мавзолей
с сотнями трупов обезображенных,
и хоть ласкай тебя, хоть бей –
будешь ты трупным рисунком зараженный.
А тот одинокий, ушедший в ночь,
лишённый наград, друзей и имени,
только лишь он тебе сможет помочь,
да попробуй, найди его в пустыне чужбининной.
Только лишь он, взглянув на тебя,
может наполнить душу спасением,
да попробуй, узнай его. Западня
хранит силуэт в эмигрантской расщелине.
Нет, им не встретиться ни сейчас, ни потом,
и после смерти – дороги различные.
Одну душу ждёт–пождёт Божий Дом,
Другую – адское пламя вечное.
Праздничный марш
В окно моё летит салют.
Ура! Победа!
И пушки бьют, и пушки бьют
Во имя деда!
Во имя каждого, кто пал
На поле битвы!
Солдат, сержант и генерал,
Прими молитву!
Прими молитву даже тот,
Кого не знаю,
Ведь с 45-го в России –
Время мая!
Весна – в сердцах, весна – в глазах,
Весна – повсюду!
Ты знай, потерянный в боях,
Я помнить буду!
Провинция
Сказали Вы: «Провинция наивна,
Немодна, пресна, сдержанна, проста,
И страсти в ней умышленно картинны,
И как-то нарочита суета».
Вы правы, друг, столичные замашки
К нам не пристали, это не для нас.
На берегу мы соберём ромашки
И побежим на брошенный баркас.
И прошумят привычно всплески Волги,
И пропоёт гитара пацана,
И зазвенят на старой гимнастёрке
Не дедовы, а внука ордена.
И поплывёт баллада об Афгане,
И купола над церковью блеснут.
Как будто птицы белыми крылами,
Девчата шарфы тонкие взметнут.
И просидит компания до ночи,
До первых звёзд, до матовой луны,
А по утру пойдут тропой рабочей
Приумножать богатства для страны.
Блаженный
Шёл блаженный с веточкой сирени,
Белой-белой, как небесный град.
Он – один из сотен поколений
Тех с войны вернувшихся солдат.
Он живёт без дома и без близких,
Он идёт, не ведая куда.
И молчат повсюду обелиски,
Проливая слёзы иногда.
В минуты сожаленья и печали
В минуты сожаленья и печали
Весь мир вокруг слагается в стихи.
И сердца стук уже не замечая,
Рифмую всё: и святость, и грехи.
Перехожу в иное состоянье:
Перевожу молчание в слова.
И вот уже рифмованные зданья
Лишаются земного естества,
И вот уже рифмованное небо
Сияет первозданной чистотой,
И белый снег рифмованную небыль
Роняет с неземною красотой…
Откуда всё рождается и светит,
Нездешней поэтичностью дыша?
Наверно, только грусть – печаль ответит,
Которою разорвана душа.
Завистникам и клеветникам
Я в этой жизни не играю,
Не знаю партий ни одной,
От ухищрений не страдаю,
Не занимаюсь ерундой.
Не собираю коалиций,
Мне малодушие претит.
Двуличье очень портит лица,
Но возбуждает аппетит.
А я – на нравственной диете.
Есть для меня закон один
(И вы, хоть верьте, хоть не верьте):
Он – совесть, Бог и господин!
Но вам приятней верить в гадость
И имя честное топтать,
Вам доставляют сплетни радость,
А зло дарует благодать!
Не мщу, хотя и недовольна.
И все меня осудят пусть.
Я – вольна, ну а вы – безвольны!
О вас печалюсь и молюсь…
Гимн победителям
Вероятность равна нулю –
Всё равно мы идём на риск,
Беспощадно круша броню,
И в исподнем срываем приз.
Окровавленною рукой
С замираньем последних сил
Мы разламываем покой,
Чтоб инертностью не бесил!
Из осколков былых времён
Собираем ступени ввысь.
Из отрывков иных имён
Составляем одно – «Держись!»
И идём, не смотря на страх,
В неизбежность и темноту,
Только с верой одной в глазах
И с надеждой – достичь мечту!
