Виктор ВЕСЕЛОВ
« А города нового все нет…»
Видение
Где Русью пахло – пустыри,
Земля, которая не родит,
И русский дух в леса уходит,
В далекие монастыри.
Как тучи стелятся опять
Орда гортанная, тевтонцы,
Пятно ползучее на солнце,
Похожее на букву ять.
Неужто нам не сдобровать
И подчиниться вражьей силе.
Нет, надо Родину спасать.
Жива и будет жить Россия.
Река
М.Б.
Октябрь идет и гасит страсти лета,
Отполыхав, безмолвствует листва.
Она теперь скупится на слова,
И стоит ли корить ее за это.
А тот, кому дарованы сполна
Глагола вязь и кисти вдохновенье,
Найдет в строках полян лесных цветенье
И теплый запах хлеба и вина.
Там в поле русском сладкая рябина
Всех приглашает в гости в Кострому,
Где чудо в решете и наяву,
Да радость сердца – свет Екатерина.
Писательство – не ремесло, не служба,
Не славы для рождается строка.
И творчество, оно как и река:
Течет себе, ей ничего не нужно.
Плеснет волной ветлужская прохлада,
И ветерок попутный межевской
Коснется лодки трепетной рукой.
Плывем рекой. А что еще нам надо...
Ведомо
Не жди признания и славы,
И благодарности людской,
Спроси, коль хочешь, у Державы,
Зачем ей нужен голос твой.
Не поторопится с ответом
И свой тебе задаст вопрос:
Ну что с тобой, великоросс,
Тебе же ведомо об этом.
Град
Не дорожим тем, что имеем,
Клянем былое невпопад.
Хотим построить новый град,
Спешим, боимся не успеем.
Потом уже в конце сует
Сумеем ли понять сурово,
Что мы остались вдруг без крова,
А града нового все нет...
Корабли
Задушевною песнею греясь,
Сказ ведет гармонист пожилой,
Как сражались «Варяг» и «Кореец»
И погибли в пучине морской.
Рассказала гармошка, проплакала,
И не спала почти до утра
Вся деревня с названьем «Бурлакино»,
Где осталось два только двора.
Затерялась в сугробах, в колдобинах,
Но мерцают живые огни
Вопреки всем житейским пробоинам,
Словно в море ночном корабли.
Посредине России, в безмолвии
И как будто в чужих берегах
Две избы под рыданье гармони
Тонут в русских холодных снегах.
Инверсия
Опять пришельцы на Руси,
И мы им отдаем поклоны.
Горланят, каркают вороны,
Язык чужой понятен им.
Непрядвы меркнет дальний свет,
И солнце русское в закате.
Князь Дмитрий не сбирает рати,
Сидит и смотрит интернет.
Мелодия
Роняй слова и вздохи, листопад,
И не винись в печали расставаний,
Несбывшихся надежд и ветреных желаний.
Всему свой срок. Ты в том не виноват.
Мелодия прощания светла,
А грусть твоя моей душе подмога.
Гляди, какая выстлана дорога
Из золота, огня и серебра.
Пойдем по ней с тобой, не торопясь,
Как два поэта русские по крови,
По нашей общей радости и боли,
И по любви, что всем не на показ.
Фарт
А мне с бедою подфартило,
Она пришла ко мне не зря
И говорит, что полюбила
И жить не может без меня.
Прижмется, льнет к душе и телу,
Изводит болью и тоской,
Воркует : «Я ведь не хотела,
Так получилось, дорогой.»
Как мне с такой ханжою сладить
И сократить хотя бы срок.
По голове меня погладит :
«Ты потерпи еще чуток».
Но сколько можно мне терпеть,
Пора ее давно за дверь.
Но вдруг она : «Окно открой,
Мы попрощаемся с тобой».
Открыл. Вспорхнула и ушла,
Другого милого нашла.
Все окна, двери позакрыл,
Чтоб нас никто не полюбил...
Родня
Природа русская смышлена,
Легко увидит, кто ты есть.
Слетает лист осенний с клена,
Несет тебе благую весть.
Упал у ног, а встать не может,
Лишь золотым огнем горит.
Ты подними его, прохожий,
Да по душам поговори.
Лист оживет и встрепенется,
Тебе поведает светло.
Как улыбался он на солнце,
В твое заглядывал окно.
С дождинкой рыжей целовался,
В росе купался нагишом
И как-то под хмельком подрался
С чужим залетным ветерком.
Он, как и ты, не понимает,
Зачем стремиться за моря,
Родных ветвей не покидает
До середины октября.
Поймешь, что он в родстве с тобою,
Как этот дождь и грусть полей,
И небо в тучах над страною,
Да клин тоскливый журавлей.
И ты когда-нибудь сорвешься,
Как этот лист, средь бела дня
И упадешь, к земле прижмешься.
Она сырая, но твоя
Совсем не дальняя родня.
